Я прислушался. Однако, кроме страха и ненависти, не почувствовал ничего.

– Не так давно я тоже жил здесь… Тогда ещё мобанцы не позволяли себе настолько жестоко издеваться над ааори. Прошло совсем немного лет… – я замолчал и понял, что так и не представился. – Меня зовут Шрам. Это было моё прозвище среди безымянных. И стало моим именем, когда я стал нори.

– Тот самый Шрам? – спросил худющий паренёк из толпы. – Тот, про которого рассказывал Последний?

– Понятия не имею, тот я или не тот… – признался я. – При мне никто не рассказывал про Шрама. И я не знаю, кто такой Последний.

– Последний из безымянных. Он не ушёл с восставшими и спрятался в казарме, – ответил ещё один паренёк. – Он нам всё и рассказал: и про восставших, и про Форт, и про тебя… Они помнили тебя… Надеялись, что ты сможешь всё изменить… Ты был легендой для нас!

Я был легендой и не знал об этом… Многие годы в меня верили безымянные, хотя кем я был тогда? Всего лишь нори… Ни веса, ни связей, ни знаний. В голове звучал вопрос, а мог ли я помочь другим безымянным – и тут я понял, что уже им помог.

– Я многое сделал, чтобы им помочь… – сказал я. – Когда я мог, то брал безымянных в свой отряд. Я даже смог добраться туда, где не бывали люди уже почти три тысячи лет. И одной из целей было – найти способ выкупать безымянных из Мобана. Но я…

Они смотрели на меня с надеждой и верой. Злости больше не было. Мне верили, и за мной готовы были идти. И где-то в глубине души каждый надеялся на лучшее…

– Я был всего лишь нори, ребята… – проговорил я, наконец. – Потом я был вэри, а потом – стал лори. И даже сейчас я не смог бы прийти и вызволить всех!..

– Почему ты не с Вспомнившим? – выкрикнула какая-то девочка вопрос, которого я боялся больше всего.

А ведь и вправду… почему? Потому что я не обижен на мобанцев? Да я смотрел, как они сегодня умирают, и признаюсь: втайне радовался этому. Неужели я не желал прекратить всё это? Желал! Но восстание не изменит отношения к ааори… Да и чем сами восставшие отличаются от мобанцев? Почему они мне противны даже больше?..

– Когда-то давно я вывел с проклятых земель Линга девочку. Девочку-аори. Недавно она вышла замуж и уехала в Империю, – я замолчал. – Её обижало, как к нам, ааори, относятся местные жители. Она была ребёнком, который сумел увидеть в ааори гораздо больше человеческого, чем в местных… А восставшие убивают всех.

– Это дети аори! – крикнул ещё кто-то с обидой в голосе.

– Это просто дети! – ответил я. – И они мало чем отличаются от вас в школе нерождённых! Они принимают то, что говорят взрослые. Но они легко примут и другие взгляды. Я, не задумываясь, убил бы любого взрослого аори, поднявшего руку на слабого. Но я так же без раздумий убил бы и любого ааори, что поднял руку на ребёнка. Потому что между одним отвратительным поступком и другим отвратительным поступком – нет никакой разницы…

– Они издевались над нами!

– Они издевались и над нами. Но ааори не издевались над мобанцами. И в этом мы были лучше… Когда восставшие начали пытать, убивать и насиловать – они опустились ещё ниже местных.

Им нечего было ответить, хотя я видел, что они всё ещё не согласны со мной – эти последние безымянные… Пока были не согласны…. А был ли я сам согласен с собой? Я не знал. Ведь, если вдуматься, я был ничуть не лучше восставших. Может, надо было уйти к ним? Если верить этим безымянным, я был легендой… Был для них примером… Что если мой пример изменил бы само восстание изнутри? Что если бы я смог остановить это безумие своим авторитетом?

Я снова стоял там, где всё начиналось – в мобанской казарме ааори. Я снова задавался вопросами, на которые не имел ответов. И снова мне приходилось верить лишь тому, что я сам видел и слышал – и исходить из этого в своих планах. И в этот опасный путь мне снова нужно было тянуть других… А правильно ли это? Но если всё время сомневаться, то тогда и с места сдвинуться невозможно…

– Вас передали под моё командование, в отряд «Баржа»! И теперь, пока вы не станете вэри, никто, кроме меня, не будет вам приказывать! – я обвёл взглядом новых бойцов. – Однако вам предстоит многому научиться! Иначе вы умрёте быстрее, чем если бы оставались здесь. Вы готовы учиться и идти вперёд?

Пока ответили мне немногие, но те, кто дал ответ – были согласны учиться. Ещё бы… Ведь в конце этого пути любой ааори получает право самому решать свою судьбу.

– Раз так, мне надо найти вам экипировку и нормальную одежду! – я понимал, что это решение мне дорого обойдётся. – А ещё учителей. Я скоро вернусь, а пока – разбейтесь на десятки. Два десятка отправятся рубить деревья рядом с казармой, ещё два соберут всё полезное, что в этой казарме есть, а ещё один – займётся готовкой на всех.

Всё, чего мне удалось добиться от своих спутников – так это получить несколько вэри в наставники. Эр Ненари честно признался, что даже не будет пытаться найти оружие и доспехи в Мобане, а Ксарг и Соксон только разводили руками. К концу своих метаний я был так зол, что понял: ещё немного – и сорвусь. И ладно ещё на эра Ненари, так ведь могу и на мудрецов!.. Моё опрометчивое обещание уже успело обернуться против меня.

Чтобы не сорвать ни на ком свою злость, я покинул казарму и вышел на улицу. Я ожидал наткнуться здесь на местных, но улица была пуста. Только давешний сторож продолжал сидеть на ступеньках, клюя носом.

– На посту спишь? – спросил я, заставив себя успокоиться.

– Так ведь сторожить нечего… – ответил тот. – А ааори бежать некуда. Их тут толпа сразу растерзает! Злые люди стали, уважаемый…

– Шрам! – представился я.

– Аш-ка-ра меня зовут! – кивнул сторож.

И тут меня осенило. Восстание случилось, когда Мобан пытался очистить предместья города от нежити. И восставшие ааори первым делом устремились к школе нерождённых. А значит, в казарме должны были остаться доспехи и копья из тех, что выдавались нам, когда мы сами были безымянными. Теперь их нет, но кто сказал, что ненужные запасы далеко унесли?

– А скажи мне, Аш-ка-ра… Куда делась броня и копья из казармы? – спросил я у сторожа.

– Так на склад их отнесли! – ответил тот. – Ближайший, в конце улицы. Только вам там ничего не дадут, Шрам! Там стражников четыре десятка…

– Может, дадут, а может – и не дадут! – возразил я. – Пока не проверишь, не узнаешь!

Сторож посмотрел на меня с сомнением, но спорить не стал. Стоило мне подняться и пойти к складу, как злость проснулась с новой силой, просто разрывая меня изнутри. Злость требовала выхода, и я собирался его найти. Четыре десятка стражников страшны тому, кто мудрости не знает. А меня натаскивали хорошие учителя…

Тем более, как оказалось, на указанном складе был всего один ветеран-десятник на четыре десятка зелёных парней. При виде меня он не придумал ничего лучше, чем вывести всех подчинённых и поставить перед складом. Стоило мне приблизиться, как они ощетинились копьями, но я продолжал идти – пока не приблизился почти вплотную. Посмотрев на десятника, я скучающим голосом произнёс:

– Уважение, боец!

Стражник, естественно, такого не стерпел. Люди в Мобане вообще разучились терпеть…

– Да кто ты…

Дальше десятник не договорил. Сложно говорить, когда у тебя из подбородка торчит меч. А пацаны, которых поставили в охрану склада, не смогли пробить выставленный мной щит – и тут же попытались сбежать.

– Стоять! – крикнул я.

Через секунду перед складом заполыхал огонь, отрезая им путь к отступлению. Уйти теперь можно было только через склад.

– Уважение, боец! – обратился я к ближайшему из стражников, и тот с трясущимися ногами выполнил положенный поклон. А за ним его повторили и все остальные.

– Мне нужно четыреста шестьдесят два комплекта брони, копий, сумок и прочего, – проговорил я, – Так что быстренько сложили своё оружие у стенки и метнулись на склад. А потом всё принесли в казарму ааори.

– Но мы… Нам нельзя…

– По договору вы должны одеть и вооружить ааори! – заметил я. – И мне передан двести тридцать один боец. И если вы сейчас не побежите выполнять договорённости, то мне легче вас всех тут и положить. Ну!..