Поэтому далеко не все ааори согласились предать Тулью, когда пришли восставшие. Они взялись за оружие и защищали город наравне с жителями. Сейчас в обороне города насчитывалось уже более пятнадцати тысяч человек – и это была серьёзная сила. И очень существенное подспорье, которое отказывались отправлять с нами. И я прекрасно понимал жителей города: ещё неизвестно, чем весь поход закончится, а город надо защищать. Сильный гарнизон давал шанс продержаться достаточно долго, рассчитывая на помощь Империи – а восставшие не горели желанием класть свои жизни на яростный штурм города.

Даже Ксарг со своим авторитетом не смог убедить испуганных правителей Тульи. И это была первая неудача – ни ааори, ни местные стражи, ни ополченцы к армии не присоединились. Нам предстояло идти к Мобану самим, надеясь, что Виор и Мобан начали обещанное наступление. Простояв под стенами города два дня, войско собралось и отправилось на запад. Ушли вперёд группы разведчиков, снялся авангард, за ними потянулись тысячи основной части и обоз. Подчинённые эры Заны, в том числе и мой отряд, оказались в арьергарде.

Вокруг простирались разорённые предместья города: сожжённые поля, вырубленные леса и рощи, разрушенные деревни – и дымящиеся кучи, которые оставлял авангард, избавляясь от расплодившейся нежити. Очень редко попадались и выжившие, которые смогли либо спрятаться, либо просто сохранить жизнь, оказавшись в руках неприятеля. К нам по пути вышла женщина средних лет – довольно красивая, но практически безумная. История у неё оказалась та ещё, хотя и не выбивалась из большинства услышанных рассказов...

Когда восставшие подошли к Тулье, она была счастливо замужем за работящим односельчанином, воспитывала четверых детей, жила в просторном доме – и даже рассчитывала со временем стать землевладельцем. В один день её жизнь рухнула: дети были убиты, а мужа запытали до смерти. Её село сгорело, и его жители большей частью были перебиты. Только молодых привлекательных женщин и девушек оставили в живых. Они прислуживали восставшим, делали чёрную работу и служили развлечением для мужчин. Ежедневное насилие, унижение, издевательства и боль от потери семьи свели женщину с ума… Отступающие в спешке силы восставших забыли её, и она несколько дней скиталась и голодала, будучи не в силах сама о себе позаботиться. Добравшись до нас, женщина умоляла оставить её служить – именно нам, ааори, но была отправлена в Тулью. Войско не могло забрать с собой всех умалишённых юга.

Пока мы шли вдоль морского берега, я старался смотреть на воду, а не на ужасы окрестных земель. Но такая возможность пропала, когда мы вышли на торговый тракт – а картина вокруг не особо изменилась. Многочисленные постоялые дворы и деревни были пусты и разрушены. Если восставшие и сгоняли куда-то пленных селян, то явно озаботились тем, чтобы им некуда было возвращаться. Остовы повозок и телег из торговых караванов буквально усеивали весь тракт.

Иногда до нас доходили новости от головы войска. Авангард уже несколько раз попадал в засаду, но все столкновения были несерьёзными. Пока что восставшие уступали нам дорогу, боясь связываться. И, похоже, план начинал претворяться в жизнь. Если в Мобане с нами объединятся войска княжеств, то победа над восставшими станет делом времени. Я было поверил, что до Мобана мы доберёмся без приключений, но в тот день, когда я себя в этом почти убедил – нас догнал разъезд разведчиков, почти загнавший своих скакунов.

Наступая нам на пятки, по тракту двигалось огромное войско восставших. Передовые отряды ехали на кирри – и явно собирались связать нас боем, чтобы мы не смогли дойти до столицы княжества. Десять тысяч всадников отставали от нас на один день. Не прошло и нескольких часов, как к нам спустили приказ – задержать преследователей.

В подчинении эры Заны было около четырёх тысяч человек, большая часть из которых – отряды Скаса, Гун-нора и мой. Оставшиеся сотни состояли из новичков с лёгким вооружением. Как сдержать этими силами восставших, мы не знали… Вечером все собрались в палатке эры, чтобы обсудить план действий. Идею подсказал Скас, указав на карту, где тракт проходил почти вплотную к Граничным горам.

– Вот тут узкое место, – сказал он. – Тракт идёт почти по склону горы. С одной стороны отвесный склон, с другой – неприятный обрыв. Местность изрезана оврагами и трещинами в земле. Если перекрыть тракт здесь, то мы сможем малыми силами держать нападающих.

– Нам ещё целых полдня идти до этого места… – заметил Гун-нор.

– Так надо выдвинуться в ночь, и к утру будем там! – возразил Скас. – Успеем к их приходу даже заграждения от налётов верховых организовать. Пока восставшие будут думать, что им делать – выспимся. Если нападут – отобьёмся, если нет – постоим и подождём пару дней. Войско как раз доберётся до города.

– А как будем уходить мы? – озвучил я свои сомнения.

– Да так же ночью и уйдём, – заметил эра Зана. – Костры оставим, часть палаток – тоже. Если будут преследовать – можно встать вот тут, на переправе через Аирену, и отбить самых быстрых.

До переправы был день ходу. Меня такое предложение успокоило, но кто-то из лори мысль продолжил:

– А как оттуда будем отступать?

– Оттуда до наших уже рукой подать! – возразил Скас. – Нас даже преследовать не будут, если снова ночью отойдём.

– Решено! Тогда четыре часа отдыха, и выступаем! – закрыла совещание эра Зана.

Всё это не порадовало ни командиров, ни рядовых бойцов. Поспать чуть больше трёх часов после изнурительного марша – и снова топать вперёд, а потом ещё и укрепления строить… Приятного мало. С другой стороны, все понимали, что иначе утром придётся готовиться к бою с вдвое превосходящими силами.

За ночь мы догнали ушедший вперёд обоз и основные части – они как раз успели пройти узкое место и встали лагерем в низине. Обозников и прикрытие поднимали посреди ночи и отправляли вперёд, чтобы они не попали под удар. Ругани за ночь я услышал столько, сколько, наверно, не слышал за всю свою жизнь. Однако на предложение самим прикрывать тылы почему-то никто не откликнулся…

Утро застало нас на том самом узком месте – и уже за постройкой баррикады. Несколько освободившихся телег, снятых с колёс, стали её основой. Нарубленные на склоне горы хвойные деревья мы пустили на колья и щиты. Обоз всех отрядов отправили вперёд, оставив в мешках только необходимые припасы, чтобы продержаться несколько дней. Мне казалось, что я только прилёг поспать, когда зазвучал сигнал тревоги.

Ширина тракта в узком месте составляла почти сорок шагов. Шесть телег перегородили его полностью, а ещё две стали башнями для лучников. Дорога охватывала подножие горы и спускалась в долину Малой Аирены. Для обороны арьергард занял самую высокую точку местности. Как и предупреждал Скас – слева был отвесный склон, который срезали, чтобы провести тракт, а справа – обрыв. Не слишком высокий, но отвесный. И даже если бы враг решил обойти нашу позицию, горный склон, изрезанный трещинами и неровностями – не лучшее место для кирри.

Появившийся на тракте враг явно не ожидал встречи с нами. Первые отряды смешались, в хвост отряда ускакали вестовые, а головные отряды принялись спешиваться. Вскоре появился и командир восставших – в красном плаще и золочёном шлеме с гребнем. Он осмотрел нашу баррикаду, отцепил оружие и пошёл вперёд, показывая пустые руки.

– Дальше не надо! – крикнула ему эра Зана, когда до нашей стены оставалось ещё шагов сорок. – Чего хотел?

– Поговорить! – ответил тот. – Зачем нам, ааори, убивать друг друга? Может быть, посидим и пообщаемся?

– Всё, что вы натворили, доказывает, что вы не ааори! И даже не люди! – ответила эра Зана. – Проваливай! Нам не о чем разговаривать.

– Мы создадим новое государство! – не унимался тот. – Справедливое к таким, как мы…

– У нас есть государство, придурок! Это наш Форт! – оборвала его пламенный монолог эра. – И вы все туда могли прийти после своего бегства. Никто бы вас не выдал Мобану. Но вы решили заняться грабежом, разбоем и убийствами под руководством Вспомнившего. Ваш выбор! И если ты продолжишь распинаться, я попрошу всадить тебе в рот стрелу. Пришёл воевать – воюй, а твои повизгивания мы послушаем потом… Когда ты будешь болтаться на пыточном столбе!..